Голый бунт. Протест против дискриминации.

В Октябрьский районный суд гор. Иваново
От Фоминой Светланы Фёдоровны, матери истца, проживающей
По адресу Ивановская область, гор. Кинешма, ул. Макарова
41, кв. 47. Паспорт 24 00 о96343 выдан 26.12.2000 ОВД гор. Кинешмы Ивановской области.

Свидетельские показания.

           Уважаемый судья, прошу озвучить в суде и приобщить к делу мои свидетельские показания, чтобы помочь вам вынести справедливое решение.
           Я знакома со статьёй об уголовной ответственности за дачу ложных показаний, поэтому буду говорить только правду.
           То, что Фомин разделся догола в присутствии уборщицы Чердынцевой Т. Н., затем перед представителями студенческого профкома и прошёлся голым по университету, ответчик хочет изобразить как хулиганский поступок, нарушающий порядок. Но это не так, это только видимость хулиганства. По сущности – это протест против беспорядка, отчаяние, выраженное в яркой, привлекающей внимание форме, как результат дискриминации студента и предвзятого отношения администрации университета, не желающего видеть в своих стенах студента, носящего юбку. Поэтому я прошу суд для вынесения верного решения в отношении Фомина вникнуть в причины его поступка. Для этого я очень подробно изложу достоверные факты, свидетелем которых я являюсь на протяжении обучения моего сына в университете. Для того, чтобы решить вопрос: хулиганство это или протест, и имел ли право Фомин протестовать в подобной форме, я освещу некоторые важные факты и из предистории, не относящейся к обучению в университете, но раскрывающие личность Фомина, потому что никто не может лучше знать сына, чем его мать.

Доказательства дискриминации.

1. Фомина с боем допустили к сдаче вступительных экзаменов.

Документы он задал в брюках, и поэтому без проблем, но когда в юбке приехал в назначенный комиссией срок за направлением на ЕГЭ, ему не только не дали пропуска на ЕГЭ, но даже не могли сказать, когда за ним можно приехать вторично, хотя срок экзаменов уже приближался, и можно было опоздать. Объясняли тем, что было много работы, и они не успели сделать пропуск. Пришлось мне бросить свои дела и срочно ехать в Иваново разбираться с этим сложным делом. Под угрозой судебного разбирательства Иванова Елена Александровна очень постаралась, и пропуск на ЕГЭ был выдан в тот же день, что и отказ в нём. Конечно, можно бы поверить в нерасторопность работников приёмной комиссии, если бы в последствии декан математического факультета Пухов Сергей Владимирович не говорил Фомину о том, что у него даже не приняли бы документы, если бы он пришёл задавать их в юбке. Но в то время я думала иначе: «Здесь работают слабомыслящие люди, не умеющие вычислить объём работы, рассчитать затраты времени на выполнение задания. Здесь работают халатные равнодушные люди, которые не привыкли заботиться о других. Разве трудно было в распечатанном на принтере приглашении придти за пропуском на ЕГЭ добавить слова «предварительно позвонив», но возможно это было сделано преднамеренно, чтобы хорошо заработать на этом, ведь приехавших из отдалённых районов в Иваново достаточно много. Каждый, умеющий считать, вычислит, что дешевле заплатить им за сверхурочные услуги, чем тратить деньги и время на вторичный приезд. Наверное, и здесь, как и везде всё прогнило сверху донизу».

2. Общежитие предоставлено не было, хотя по представленным документам Фомин проживал на полторы тысячи меньше прожиточного минимума.

Объявление на стене предупреждало абитуриентов, что место в общежитии будет предоставляться только в исключительных случаях ввиду ремонта. Количество свободных мест и критерии исключительности в объявлении указаны не были. 27 августа 2008 года Фомин предоставил документы о доходах семьи, говорящие, что он проживает на полторы тысячи меньше прожиточного минимума. То, что он из всего потока абитуриентов сдал ЕГЭ на отлично как русский язык так и математику также говорило об исключительности случая, но получил отказ. Ему сказали, что ремонт будет длиться 2 года, но может и дольше. Отсюда следовало, что придётся терпеливо ждать 2 года.

3. Отказ начальника жилищного отдела Кузнецовой Марины Анатольевны вторично поставить в очередь на получение места в общежитии.

Через год 8 сентября 2009 года милиция запретила студенту Фомину проживание на частной квартире без регистрации, оштрафовав его на 1500 рублей с угрозой в случае неуплаты в срок удвоения штрафа и ареста на 15 суток. Жить постоянно под страхом регулярного наказания штрафами и арестами было губительно для здоровья, а найти комнату с регистрацией, по словам опытного риелтора, невозможно, так как это стоило огромных денежных средств. Положение было безвыходным, поэтому я обратилась с просьбой к начальнику жилищного отдела Кузнецовой М.А, поселить моего сына в общежитие, записав нашу беседу на диктофон. Во-первых, она отрицала, что кто-то мог дать такую информацию о том, что ремонт продлится 2 года. Затем, узнав, что я мама Владимира Фомина, говорила о безнравственности ношения мужчиной юбки и о том, что никто не согласится с ним жить в одной комнате, а отдельная комната студенту не положена, и что все места уже заняты студентами, которые вовремя прошли регистрацию. Кузнецова М.А. не только не могла поставить его вновь на очередь, но даже не смогла назвать срок, когда он должен придти, чтобы его поставили на очередь, но ответила, что будет вывешено объявление об этом. Когда я спросила её о том, как часто надо Фомину подходить к её кабинету чтобы увидеть объявление и не прозевать срок, она ответила, что не знает. Я предположила, что достаточно будет одного раза в неделю. Всё это очень походило на нежелание предоставить место в общежитии по причине антипатии к мужчине, носящему юбку, и на замаскированный вторичный отказ ему в этом. Неужели так трудно вписать ещё одну фамилию в список очередников сразу же, ну хотя бы дать надежду и успокоить человека? Чего ей не хватало для этого? Может ей нужно указание сверху, кого ставить на очередь, кого нет? А может это банальное вымогательство взятки? Мои сомнения развеял декан математического факультета, профессор, зав. кафедрой вычислительной и прикладной математики Пухов Сергей Владимирович.

4. Декан математического факультета профессор Пухов Сергей Владимирович убедил меня в том, что в общежитии отказано по причине ношения юбки.

Я обратилась за помощью к декану математического факультета. На его вопрос, знаю ли я почему моему сыну отказали в общежитии, я ответила, что отказали ввиду ремонта, но в очереди перед кабинетом Кузнецовой М.А. говорили, что общежитие получает тот, кто даёт на лапу. Пухов С.В. ответил, что ремонт тут не причём, а место в общежитии сын не получил, потому что носит юбку, и поэтому ему нужно срочно надеть брюки, и он ничем мне помочь не может. Я сказала, что на частной квартире сын больше проживать не может, так как милиция запретила проживание без регистрации, и у нас создалось безвыходное положение. «Что же нам забирать документы и прекращать учёбу»? – спросила я. Декан глубокомысленно промолчал, слегка пожав плечами, затем сказал: «Вы плохо воспитали своего сына». Я возразила: «Неужели такие качества как честность, правдивость, открытость, добросовестность как в работе так и в учёбе ничего не стоят? У него только отличные оценки, он никогда не врёт, не курит, не употребляет спиртное даже в Новый год, ведёт целомудренный образ жизни». «Пусть наденет брюки и тогда будет идеальным человеком, так как у него нет никаких других замечаний», – ответил он. Диктофонной записи нет. В кабинете, за соседним столом присутствовала женщина, кажется преподаватель Иванова Елена Александровна, но точно сказать не могу.

5. Первый проректор по учебной работе Щеглов А.И. так же не заинтересован в пребывании студента отличника в университете.

По моей просьбе Сергей Владимирович Пухов назвал несколько фамилий лиц, к которым я могла бы обратиться по поводу получения места в общежитии, но предупредил, что это бесполезно, никто не поможет. Однако, я подала жалобу (приложение №1) на Кузнецову М.А., и можно сказать, слёзную просьбу на имя первого проректора по учебой работе Щеглова А. И., где обстоятельно изложила материальные и моральные страдания нашей семьи, связанные с отказом в общежитии. Пухов был прав. Уже по выражению лица, когда я представилась, чья я мама и с чем пришла, я поняла, что помощи не будет, и Кузнецова М.А. самоуправствует потому, что имеет сильных покровителей. Тогда я решила поставить в известность и ректора Егорова В.Н., но мою жалобу-просьбу отказались принять и зафиксировать, объясняя это тем, что на одну и ту же тему нельзя подавать две жалобы, хотя и разным лицам и в разные дни. Тогда я обратилась к юристу, работающему тут же в университете, и он посоветовал мне отправить жалобу по почте. Я прошу суд ознакомиться с моей очень убедительной жалобой-просьбой и отпиской Щеглова (Приложение №2) как доказательство чёрствости и безразличия к нуждам студента. Я не смогла убедить ответственного за учёбу. Свободных мест в трёх общежитиях университета не оказалось до конца учебного года. Студент отличник был не нужен, ведь на нём была юбка, и это оказалось главным. В конце второго учебного года дали комнату, и уже первого сентября к нему попросился и стал жить с ним другой студент. Следовательно, отказ по причине, что с ним никто не согласится жить, был не состоятелен.

6. Университетский юрист на стороне своих работодателей.

Университетский юрист, к которому я обратилась по поводу отказа в принятии жалобы на имя ректора, узнав, что я мама студента в юбке, сообщил о бесполезности не только жалоб, но даже и обучения в университете, потому что в юбке моего сына не примут на работу даже с красным дипломом. «Дискриминация при трудоустройстве по форме одежды запрещена законом», – возразила я. «Каким законом, где вы видели такой закон»? – заинтересовался он. Я предложила ему прочитать 64 статью Трудового кодекса. Он это сделал при мне, но остался при своём мнении и пожелал мне успеха в безнадёжном деле. Именно так и выразился – «в безнадёжном». Меня поразила уверенность юриста в том, что законы, которые не соблюдаются сейчас, не будут соблюдаться и в будущем, и закон не защитит никого от произвола.

7. Откровенные издевательства старшего преподавателя Щанициной Светланы Валерьевны.

Декан просил Фомина по-хорошему снять юбку в качестве уважения к его взглядам, так как ему крайне неприятно видеть юбку на мужчине, но Фомин не мог, хотя и пытался сделать это дважды. Декан просил и по-плохому: «Тогда не жди от меня никаких поблажек». И получил в ответ горделивое: «А мне и не надо». Сказал, как отрезал. Действительно, никаких поблажек ему не требовалось, так как он был дисциплинированным, не прогуливал лекции, и даже с высокой температурой не шёл к врачу за освобождением, а шёл на лекции; учился с большим интересом и на отлично. Декану не нравился интерес прессы к студенту, и он запрещал Фомину общаться с прессой в стенах университета. На это следовало непокорное: «Журналисты получили на это разрешение у ректора, а ректор выше декана».
Ввиду своей ограниченности (ограниченности учёбой, классической литературой и музыкой), зацикленный на своих высоких идеях, Фомин не знал поганой реальности, которая хотя и погана, но она есть, и её необходимо знать, чтобы выжить. Есть тысячи мелких уколов и хороших пинков, чтобы выбросить (выжить) непокорного студента из университета. Всем студентам второго курса дано было право выбрать себе куратора из среды преподавателей. Только одному Фомину этого сделать не разрешили и в принудительном порядке определили его к Щанициной С. В., о которой знающие её студенты давали самые плохие отзывы. Первое, что она сообщила Фомину, что ей отвратительны мужчины в юбке, и наотрез отказалась от общения с ним лично. Общались только через Интернет. За курсовую работу она поставила ему оценку «3», но разрешила поработать над курсовой в летние каникулы и исправить ошибки. Задание было интересным. Фомин несколько раз исправлял мелкие ошибки и отсылал работы электронной почтой. В окончательном варианте программа работала отлично. Придраться уже было не к чему, но оценка снова «3». В этом не было никакой логики, это был откровенный абсурд, чтобы причинить боль ненавистному студенту в юбке. Всё было бы логично, если бы вначале Щаницина поставила оценку «2», а за улучшенную работу – оценку «3». Тогда это можно было бы расценивать, как справедливые завышенные требования к студенту, который учится лучше других, и должен выполнять работы блестяще. Но здесь оценка «3» в начале, и оценка «3» – в улучшенной работе. Щаницина объяснила это тем, что работа сделана не по теме, и в этом было откровенное издевательство. Разве она не видела, получая несколько раз работы, что они делаются не по теме. Но она сделала это замечание в конце, когда уже не было времени для исправления. То есть, заранее уже было запланировано сделать студента из отличника троечником. Другие средние студенты написали под руководством своих кураторов курсовые работы на «5» и «4». Студенты рекомендовали Владимиру сменить куратора, уверенные в том, что с ней работать невозможно, но жаловаться было некому: ведь своего декана он не уважил, брюки так и не надел, и декан перевыполнил своё обещание, лишил его не только поблажек, которые и не нужны, но лишил и необходимого общения с нормальным преподавателем. Фомина лишили обеих стипендий.

8. Противозаконное лишение социальной стипендии.

Троечникам стипендия не полагается. Но вторая социальная стипендия не зависит от успеваемости и выплачивается студенту по причине его тяжёлого материального положения. Социальной стипендии лишили и других студентов, но разница была в том, что они свои работы не сделали совсем, а Фомин сделал, и Щаницина знала, что курсовую он сделал, но решил её улучшить. То есть, его лишили социальной стипендии (приложение№13) в качестве наказания только за то, что он пожелал улучшить свою курсовую работу, потрудиться и летом вместо отдыха и не быть «троечником». Абсурд. Но очевидно в университете не привыкли задумываться о чём либо.
К издевательствам Щанициной Фомин отнёсся по-философски равнодушно, как будто ничего другого от неё и не ждал. Не расстроила его и потеря обеих стипендий – не в деньгах счастье. Не расстроился и низкой оценке, так как всегда стремился к знаниям, а не к оценке за них. От «тройки» его знания не уменьшились. Главное, что он продолжал получать образование, а в комнате с ним жил замечательный человек: тактичный, вежливый, воспитанный, чистоплотный, а главное – он уважал Владимира за его взгляды. Последнюю точку, заключительный аккорд в деле избавления от неугодного студента сделала уборщица Чердынцева.

9. Неоднозначная реакция администрации университета на две жалобы.

           Уборщица Чердынцева, хотя и не была студенткой университета, но проживала и занимала отдельную комнату в дефицитном студенческом общежитии, по соседству с Фоминым, буквально через стенку. Она, как и декан Пухов и начальник жилищного отдела Кузнецова, люто ненавидела юбку на мужчине. По этой причине с назойливостью мухи, изводила Фомина, обзывала, страмила. Укоротить её распущенный язык, объяснить ей что-либо словесно, было невозможно – у неё был не тот уровень умственного развития. Конечно, можно бы пожаловаться в суд, но это было хлопотно, затратно, малоэффективно, да и времени не было. Поэтому, когда она в присутствии девушек, что было особенно обидно, оскорбляла Фомина, он решил отомстить ей и разделся перед ней догола, сказав, что будет теперь в её присутствии ходить голым. Если ей не нравится юбка, то пусть смотрит на его голое тело. Этот мужской поступок не имел никакого отношения к учебному процессу, не имел никакого отношения и к правилам проживания в общежитии. Это был бытовой конфликт двух людей, который мог случиться и на улице, и Фомин отомстил бы уборщице и там тем же способом. Однако, этот конфликт был тем долгожданным поводом, чтобы избавиться от студента. За этот повод и ухватилась начальник жилищного отдела Кузнецова М. А. На жалобу (Приложение№3 Лист 1. Лист 2) Фомина она не обратила никакого внимания, а докладной Чердынцевой дала ход, послав служебную записку проректору по учебной работе Щеглову А. И. (приложение №4).
           Мнение Чердынцевой полностью совпадало с мнением декана Пухова и начальником жилотдела Кузнецовой. Фомину стали трепать нервы и вызывали в разные инстанции уже 6 раз (Комендант, начальник жилищного отдела, деканат, ректорат и 2 раза в профком по решению вопроса об исключении из ИВГУ). Его жалоба в качестве объяснений была проигнорирована, так как там не было заголовка «объяснительная», а стоял заголовок «жалоба». Фомина в это время возмутило и то, что собирались исключить из университета знакомую девушку за то, что по её желанию Фомин сфотографировал её в том виде, в котором она считала нужным, и поместил фото в Интернет. Это также не относилось к учебному процессу, а было вмешательством в её личную жизнь. Но не только это довело его до протеста, но и то, что накапливалось годами и до университета. Память хранила вопиющие акты несправедливости и угнетения теми, кто имел вес в обществе. Это было омерзительно, и Фомин не выдержал. В качестве протеста прошёлся голым по университету и явился в профком.
           Это было подобно бурной аллергической реакции, когда годами в организме накапливаются вредные вещества, организм пересыщается, и бывает достаточно пылинки (пыльца растений), чтобы возникла бурная аллергическая реакция. Вот такой пылинкой и оказалась Чердынцева.

10. Хулиганство – совершает хулиган, протестует – сильный человек с активной жизненной позицией. Хулиганство или протест?

           Если бы Фомин был буйным, вздорным человеком, то были бы, наверное, и другие конфликты, а не единственный с Чердынцевой. Но их не было. За 2 года обучения в ИВГУ Фомин не поссорился ни с одним студентом, ни с одним преподавателем. В общежитии работают много пожилых женщин, и со всеми у него хорошие отношения. Так же и дома в Кинешме у него хорошие доброжелательные отношения со всеми людьми. Он никому никогда не отказывал в помощи. Он носит юбку уже 17 лет и никогда её не снимет, так как она для него удобна. Юбка не помешала ему достигать наивысших результатов в труде, получить наивысший разряд в своей профессии ткача (приложение №5), получить отличную трудовую характеристику (приложение №6). Даже работая дворником, он сумел отличиться и заслужить благодарность. (приложение №7). Отлично учился в Кинешемском филиале Московского Государственного индустриального университета (приложение №8), сдал ЕГЭ на отлично, как русский, так и математику (приложение №9).
           Юбка не мешала ни учиться, ни трудиться, но она была подобна лакмусовой бумажке, определяющей состояние среды, выявляла (проявляла) людей, нетерпимым к правам человека и свободе, которым нужна была рабская зависимость своих подчинённых. И вот человека с такой биографией гонят из университетов и не принимают на работу ни на одно предприятие города Кинешма. Вся его вина только в том, что он носит юбку вместо брюк, потому что не может иначе. Именно за это во время учёбы на третьем курсе обучения в КФ МГИУ его удалил с занятий преподаватель сопромата Балыбердин Владимир Сергеевич. Он был не простым преподавателем, а секретарём учёного совета Вуза, кандидатом технических наук, большим человеком со слов студентов, крупным учёным со слов преподавателя философии, преподающим на своих занятиях книги, написанные Балыбердиным. Книги эти были на тему, как полтергейсты таскают матрасы в подвал через бетонное перекрытие, не повреждая его, как женщины летают по небу, и висят в воздухе йоги. Учитывая величие этого человека, Владимир должен был бы подыграть этому выжившему из ума старичку, а он, наоборот, в дурацкой простоте критиковал эти произведения на занятиях. Но хуже всего то, что он ослушался и пришёл на его занятия в юбке, а будучи изгнанным, подал на преподавателя в суд. Свидетели Балыбердина не смогли доказать в суде «отпетое хулиганство» Фомина, а лишь подтвердили, что Фомин был удалён с урока по причине ношения юбки, хотя сидел за последним столом, и юбка Балыбердину была не видна. На защиту прав Владимира Фомина встала не только местная кинешемская пресса, но и центральная газета «Трибуна» назвала происходящее в Вузе «завихрением» разума. (Приложение №10). Российская Академия наук, ознакомившись с трудами Балыбердина, назвала его опусы «агрессивным глумлением над наукой», а поступок – самодурством (приложение11).
           Разумеется, с такими силами, Фомин выиграл в суде первой инстанции, так как был прав. Но что может устоять против клеветы, корпоративных интересов тесно связанных друг с другом людей, на фоне зависимых, задавленных и несвободных студентов? Балыбердину нашли «хорошего» адвоката, то есть адвоката с прожженной совестью, и подали кассационную жалобу в Ивановский Областной суд. Администрация в лице Осипова и начальника отдела кадров Соколовой организовали подписи 11 девочек его группы и присоединили фальшивое свидетельство о буйстве и хулиганстве Фомина к кассационной жалобе, но что было делать этим бедным студенткам, если они совсем не знали Сопромата, но для получения корочек диплома им были нужны положительные оценки по этому предмету? Они их и получили. Благодаря фальшивым свидетельствам, которые не были рассмотрены в суде первой инстанции, Ивановский Областной суд отменил решение Кинешемского суда. При этом Балыбердин и его адвокат смеялись Владимиру прямо в лицо, что так хорошо придумали обманом выиграть дело, оказывалось что удалён Фомин с занятий не за ношение юбки, а за хулиганство.
           Уважаемый суд, представьте и прочувствуйте, какая горечь обиды появилась у Владимира Фомина, а дальше было ещё хуже. После этого, когда Владимир решил вернуться к своей работе ткача, его не принимали на всех предприятиях города даже на самую чёрную работу. Скитания по многочисленным судам не давали никаких результатов. Кинешемские суды, надеясь на защиту Областного суда, всегда решали вопрос в пользу работодателей, игнорировали показания свидетелей Фомина. Ловкие юристы работодателей подавали фальшивые документы об отсутствии вакансий. Центр занятости населения также помогал работодателям скрыть наличие вакансий, а прокуратура устранилась от дел и не помогала. Когда открылся новый ткацкий цех на ООО «Томна», рабочих вербовали из окрестных сёл и деревень и привозили на специальных автобусов, а в суде юристы по прежнему подавали документы об отсутствии вакансий. Сохранилась диктофонная запись, как судья Румянцев В.В. в присутствии истца Фомина прямо на судебном заседании учил предпринимателя оформлять в документах рабочих задним числом, чтобы на момент обращения истца свободных вакансий не было.
           Жители Кинешмы сочувствовали Владимиру, советовали не судиться, зная на опыте, что «закон – что дышло», «с сильным не борись, с богатым не судись», а Владимир жалел рабочих, так как от произвола начальства страдали очень многие. Так на машиностроительном заводе, где Владимир попытался пройти производственную практику, рабочие говорили о своей покорности хозяину, что они никогда не будут свидетельствовать против хозяина, даже если он будет избивать рабочего на производстве, потому что боялись потерять работу. В отличие от них Владимир всегда бы встал на защиту обиженного, поэтому хозяин завода не взял бы его на работу, даже в брюках. Хозяину удобны послушные ему рабы. Такая традиция существовала с каменного века: «Я начальник – ты дурак, ты начальник – я дурак». Наконец, Владимир потерял всякую надежду получить работу в Кинешме, и в 2008 году поступил в ИВГУ, решив на математическом факультете освоить все компьютерные науки, так как в будущем предвиделась дистанционная работа на дому в качестве программиста. Но у него отнимали право на учёбу, а, следовательно, на работу и на жизнь. Было бы странно, если бы он не протестовал. Вся обида, накопленная за долгие годы мытарств, вылилась в этот голый бунт. В этот же день 18.11.10. Фомина отчислили из университета и выселили из общежития. Некто вызвал милицию, и Владимира забрали. Через 2 часа отпустили, так как Владимир написал в протоколе: «Против привлечения меня к административной ответственности возражаю, так как нет такой нормы права, запрещающей ходить голым». Если нет статьи, по которой можно бы привлечь к административной ответственности, логично оклеветать человека, и подвести его под имеющуюся статью. Для этого и существуют ловкие юристы, подобные юристу Балыбердина. Для того и содержат их в университетах, чтобы любой протест против беззакония был безнадёжным.

11 . По клеветническому заявлению начальника юридического управления Шибаева А.Г. и всесильного начальника жилищного отдела Кузнецовой М.А. Владимира Фомина арестовывают и заключают под стражу.

Велик и всесилен тот человек, в руках которого жилищный отдел. Даже первый проректор по учебной работе Щеглов А. И. не в силах сделать Кузнецовой замечание по жалобе (приложения №1 и №2), проигнорирует жалобу Фомина на уборщицу Чердынцеву, а служебной записке Кузнецовой даст ход к дальнейшему разбирательству в профкоме, а затем подпишет приказ об отчислении Фомина из университета. Милиция, которая 8 дней не принимает заявление о краже паспорта и, зная фамилию и адрес вора, не принимает к нарушителю никаких мер, является арестовывать Фомина по первому зову Кузнецовой без всякой проволочки. Хотя после конфликта с Чердынцевой, происшедшего 28.10.10, прошло уже три недели, 19.11.10 в его комнату вошла Кузнецова М.А. в сопровождении двух милиционеров. Фомин не учинял скандалов, не выражался грубой бранью и, разумеется, не обнажался перед Чердынцевой, потому что, проговорив по телефону с другом до пяти часов утра, крепко спал. Не смотря на это его арестовали, и он просидел в заключении одни сутки, не зная, сколько ему ещё придётся быть под стражей, а так как не мог спать в необычной обстановке, то переживал, что его здоровье не выдержит длительной бессонницы. На другой день 20.11.10 мировой судья Пророкова М.Б. задним числом вынесла постановление об аресте Фомина сроком на одни сутки за хождение голым в общественных местах. Ей ничего не оставалось делать другого, ведь сутки он уже отсидел.
Однако поводом для заключения Фомина под стражу было не хождение голым, так как нет такой нормы права, запрещающей ходить голым, а клеветническое заявление юриста Шибаева А.Г., в котором он просил привлечь к административной ответственности Фомина В.Л., который будто бы 19 ноября 2010 года в 08-00 часов, учинил скандал, в ходе которого выражался грубой нецензурной бранью, на замечания реагировал неадекватно, а точнее разделся догола. А дальше – по обычному сценарию, по давно обкатанному трафарету. Судья Пророкова игнорирует показания Фомина о том, что он в 08-00 спал, и скандалить не мог и матом не выражался, но послушно записывает клевету Шибаева и налагает на Фомина штраф в 500 рублей. Судья Октябрьского районного суда Гвоздик И.Л., рассматривая жалобу Фомина В.Л. на постановление мирового судьи Пророковой, так же игнорирует показания Фомина о том что он в 08-00 часов 19.1110 спал, а не скандалил, и считает показания Шибаева достоверными, так как Фомин ранее Шибаева не знал, и поэтому у Шибаева нет оснований для оговора Фомина (приложение 12). В следующий раз Фомина возможно обвинят в совращении малолетних. Заявление в суд подаст другой юрист, которого Фомин также ранее не знал (то есть любой), и суд поверит таким показаниям. Главное, очевидно, чтобы этот юрист был ранее незнаком Фомину. Вот такая логика у судей. Но этого убожества Областной Ивановский суд в лице первого заместителя председателя Ивановского областного суда Соловьёва В.Л. не заметил. При такой работе судов можно ли жить спокойно, если каждый из нас рискует по ложному свидетельству оказаться в тюрьме? И как можно не протестовать?

12. В ИВГУ есть основания для дискриминации.

           Предполагаю, что представитель ответчиков будет возражать и выдавать закономерный протест Фомина как вопиющее хулиганство, мотивируя тем, что у ответчиков не было оснований для дискриминации студента Владимира Фомина. Нет оснований – нет и дискриминации. Нет дискриминации – не должно быть и протеста в такой необычной форме. Но основания есть. Это не только непереносимость юбки деканом Пуховым и преподавателем Щанициной, хотя в женской одежде нет никакого безобразия, она даже приятнее для глаза, чем унылые пиджаки и брюки. Вряд ли их беспокоили голые половые органы под юбкой, не запертые в брюки. Дело было в другом. Юбка на мужчине как бы символизировала непокорность, желание свободы, когда человек, не подчиняясь всеобщим традициям, вдруг (вот наглость!) берёт права, данные ему Конституцией. Неординарность говорит о непредсказуемости человека. Что ещё он может натворить? И действительно натворил невероятное, прославившись на всю Ивановскую область. Он единственный из студентов, который подал в суд на своего преподавателя, да ещё высокопоставленного. Привлёк к своим проблемам прессу. Страшно иметь такого рядом, поступки которого нельзя предвидеть, и особенно тем, кому есть что скрывать, так как Фомин на своём посещаемом сайте называет себя человеком, который не имеет тайн, говорит то, что думает, а, следовательно, может рассказать и то, что хотели бы скрыть другие. Держат в тайне обычно плохие, некрасивые дела. Так в Кинешемском МГИУ студенты не учились и откровенно заявляли, что знания им не нужны, но для карьеры необходимы только корочки диплома, не стесняясь, говорили, сколько тысяч стоит диплом. Учёным советом руководил человек, агрессивно глумящийся над наукой. На предприятии ОАО «Томна» ещё в доперестроечные времена руководство делало хищения в крупных размерах и выходило сухим из воды. Те же лица в настоящее время банкротили, продавали, перепродавали и, наконец, разорили этот комбинат окончательно. Вот с такими и судился Фомин, а они подавали фальшивые документы об отсутствии вакансий в суд, принимая сотнями рабочих во вновь открытый цех. По аналогии с этим, я не сказала и не скажу, что в ИВГУ процветает коррупция, так как у меня нет доказательств, но там создано обширное поле для коррупции, то есть предпосылки для неё, и это никого не беспокоит. Приведу в пример жилищный отдел. Предпосылка для коррупции – дефицит остро необходимых мест в общежитии, а также отсутствие контроля над действиями Кузнецовой М. А. А без контроля возможны, как и везде, взятки. Что можно было бы сделать в этом плане? Должен был вывешен список о количестве свободных мест в общежитиях. Затем список студентов, получивших эти места, и около каждой фамилии – показатель уровня доходов. Затем список студентов, не получивших места в общежитии, и всем видимая очерёдность и их материальный достаток. По мере получения мест, фамилии студентов вычёркиваются, и каждый видит, как подходит его очередь. При такой системе родители студентов не будут говорить о взятках и их давать, а студенты будут воспитываться в духе справедливости. Но такая организация работы никому не приходит в голову, всё шито-крыто. Кузнецовой даны большие права и возможности. Ведь даже, чтобы узнать, когда можно придти, чтобы встать на очередь, приходится писать жалобу ректору. А узнав, студент должен навещать её каждые две недели. Это во-первых, а во-вторых, объявление о том, что общежитие будут предоставляться только в исключительных случаях ввиду ремонта, фактически лишало права на образование людей с низкими доходами, которые даже не подали заявления. Возможно, среди них были более способные к учёбе, но их места заняли более богатые, но менее способные, которые впоследствии займут высокие должности. Таким способом снижается интеллектуальный уровень занимающих высокие посты. Сталин за это бы расстрелял, как врагов народа, но администрацию Вуза это не колышет. В Иваново существуют пустующие общежития, и Кузнецова могла бы договориться с начальниками жилищных отделов других Вузов или заводов о помещение студентов на время ремонта в эти общежития. Но зачем ей это? Какая ей выгода? Можно было бы как-то решить и вопрос с милицией, чтобы студентов не штрафовали за проживание на частном секторе без регистрации. И очень непонятно, почему когда Фомин получил отдельную комнату в общежитии, комендант была против подселения к Фомину других студентов. Это при остром дефиците мест. Зачем нужна изоляция Фомина от других студентов? Может, чтобы случайно не узнал от них, кто и за сколько проживает там, кроме Чердынцевой?            Организация ЕГЭ очень удобна для коррупции, так как каждый абитуриент уже за несколько дней знает номер места, на котором будет сидеть только он. Осталось только решить вместо некоторых абитуриентов эти задания. Для этого нужно определённое время. В 2008 году, когда Владимир поступал в ИВГУ, вместо назначенных 9 часов утра, абитуриентов допустили к экзаменам на полтора часа позднее, сказали, что имеются неполадки с Интернетом и компьютерами. Это в Вузе, где на математическом факультете учат студентов всем компьютерным наукам, а собственные компьютеры наладить не могут. Если в МГУ ректор Садовничий заинтересован не взятками, а качеством принятых студентов, он провёл параллельно подобный ЕГЭ с уже принятыми студентами. Оказалось, что некоторые получили «двойки» вместо прежних «пятёрок». А в ИВГУ легко расстались со студентом отличником по проискам Кузнецовой по первому же конфликту с уборщицей.
           Я убедительно прошу суд простить меня за то, что я не смогла кратко изложить свои доводы, писала не сухим казённым языком, а так, как умею, допускала нелитературные эмоционально-окрашенные резкие выражения. Но ведь за долгие годы жизни наболело сверх сил. Я пекусь не только об интересах своего сына. Мне стал непереносим произвол чиновников и милиции над зависимыми людьми под покровительством судов. Возможно, моё дело пока безнадёжно, но я верую, что в будущем что-то сдвинется, и мы будем жить в прекрасном обществе, которое построит новый свободный человек.
Приложения.
1. Жалоба на Кузнецову М. А., поданная Щеглову А. И.
2. Ответ Щеглова А. И. на жалобу.
3. Жалоба Фомина на уборщицу Чердынцеву.    Лист 1.     Лист 2.
4. Служебная записка Щеглову от Кузнецовой.
5. Свидетельство о повышении разряда.
6. Отличная трудовая характеристика Фомина.
7. Благодарность Фомину.
8. Отличные оценки Фомина в КФ МГИУ.
9. Отличные оценки по ЕГЭ.
10. Статья в газете «Трибуна».
11. Письмо из российской академии наук.
12. Решение судьи Октябрьского районного суда Гвоздик И. Л.
13. Справка о стипендии.

На главную страницу