Владимир Фомин. О сыне.

Придётся снова кратко коснуться периода, когда я был религиозным фанатиком и убеждённым противником свободы, врагом любых наслаждений, думая, что чем больше свободы и наслаждений – тем больше возрастёт энтропия и произойдёт деградация.

Жаль, что именно тогда, скорее всего, и был сформирован характер моего сына – именно тогда была сформирована его рабская и лживая сущность. Дальше уже изменить ничего было не возможно. Например, в этой вот аудиозаписи он сначала говорит, что мама была не совсем голая, а только Юра был совсем голый, и «пису в пису засовывали», а через минуту уже говорит, что и мама и Юра были совсем голые, наверное, думая, что такой его рассказ мне больше понравится. Во всём этом уже прослеживается явное желание угодить, сказать не то. Что есть на самом деле, а то, за что его наградят.

Аудиозапись №1

Аудиозапись №2

А далее, конечно же, даже тогда, когда были сделаны эти аудиозаписи, я изменил свои взгляды на противоположные. Я был противником свободы, а стал сторонником свободы. Я был противником наслаждений, а стал их сторонником. Я считал, что страдания развивают умственные способности, а теперь стал думать, что они разрушают умственные способности.

Сына я теперь никогда ни за что не ругал и не наказывал. (Разве что всего один раз дал ему ответный удар. Когда он за что-то на меня разозлился и стал меня сам первый жестоко бить со злостью).

Размышления о воспитании сына.

6 марта 2007 года. В настоящее время я считаю, что ребёнку надо давать неограниченную свободу при условии, что он не желает умышленно приносить страдания другим людям. И уроки его тоже нельзя заставлять делать из-под палки, а надо либо заинтересовывать его учёбой, либо терпеливо ждать, когда у него возникнет желание учиться. Нужно разрешить детям самим решать, во сколько лет идти учиться в школу в первый класс. Никакое принуждение недопустимо. Если в ребёнке есть совесть, то такого ребёнка следует вообще никогда не наказывать, потому что его будут мучить угрызения совести, когда он обидит другого человека, и это будет самым эффективным наказанием.
Иногда возникает необходимость наказать ребёнка, проявляющего садистские наклонности или беспричинную агрессию, для того, чтобы избавить от страданий других людей, которых он будет обижать, если окажется ненаказанным. «Ушиб за ушиб». (Месть из сострадания к другим людям). Предварительно должно быть выяснено, что, проявляя агрессию, ребёнок не руководствовался какими-либо добрыми намерениями. С одной стороны применять физическое наказание за воровство не вполне справедливо, потому что вор непосредственно не приносит никому другому физической боли. Но с другой стороны, вор приносит моральное огорчение, и уровень этого страдания того, кого обокрали, вполне сравним с уровнем физической боли. Однако если он украл что-то из государственного магазина? Свидетельствует ли это о том, что у него нет совести? По-моему, вовсе не свидетельствует. «Государство богатое. Никто не пострадает из-за того, что я обворую магазин», - так может думать он. Поэтому я не мог наказать своего сына за такое воровство, и его наказала милиция. Он сидит теперь в тюрьме. Всё-таки я не понимаю, как можно наказать ребёнка ремнём за воровство чего-либо из государственного магазина? У меня бы рука не поднялась. Другое дело, если бы из бедной семьи у своего товарища он украл последний и единственный магнитофон, который купили его товарищу родители на день его рождения, с большим трудом накопив деньги на этот магнитофон. За такую подлость можно наказать ремнём, раз у него нет совести и чувства элементарного сострадания к другому человеку. Но как поднять руку на своего ребёнка, если он обокрал государственный магазин? Этого я не понимаю. Ведь обокрав государственный магазин, он уверен в своей невиновности, уверен в том, что этим своим преступлением он не причинил страданий никому другому.

10 марта 2004 года. «Одна из основных ошибок воспитания вообще - это запрет без объяснения. Нельзя курить! Это вредно! - и все. С таким запретом ребенок, скорее всего, поступит прямо противоположно». Однако ещё более странно для меня то, как же некоторые родители этого не понимают? Неужели они так глупы, чтобы не понимать, что с запретом без объяснения ребёнок поступит прямо противоположно и назло будет курить, отстаивая свою свободу. Тут и возникают у меня иногда подозрения таких родителей в коварстве и т.п., может быть, совсем напрасные и несостоятельные. Ах, как бы было хорошо иметь прибор для чтения мыслей! А без этого прибора о психологии людей можно выдвигать одни гипотезы.

24 марта 2004 года. И всё-таки, по-прежнему в душе моей живёт эта нелепая вера в то, что мой ребёнок непременно унаследует от меня мои интересы, мою правдивость и честность. А этот ребёнок, на которого я плачу алименты, наверное, не от меня. Ведь у меня с бывшей женой была полная сексуальная несовместимость. Ничего кроме мучения я с ней в постели не испытывал. Даже по росту мы совершенно не подходили. Мне никогда секса с ней не хотелось, но я себя насиловал, желая, наверное, угодить ей. Оказывается, сын мой Паша не сидит ни в какой тюрьме, дали ему условно, и живёт он поблизости, а ко мне не ходит, наверное, потому, что боится, как бы бабушка не заставила его ходить в школу. Он опять наврал про мою мать, что она его не привечает и не пускает, хотя она и в последнем письме приглашала его придти поговорить.

26 марта 2004 года. Моему сыну 15 лет. Оказывается, он не сидит в тюрьме. И хотя он совершил очень много краж, дали ему условно. Он писал моей матери письмо из следственного изолятора, когда находился под следствием, просил прислать еды. В этом ему было отказано, но мать пригласила его придти поговорить, когда он выйдет на свободу. Поскольку он не пришёл, то я решил, что ему дали срок. Оказывается, он нашёл добрую старушку, которая бесплатно пустила его с алкоголичкой матерью жить в свою избу и кормит их на свою пенсию. Мать Тоня уже давно нигде не работает, пьёт. Я удивился, почему сын не приходит ко мне, сказал, что теперь у меня есть компьютер. Паша опять стал лгать мне, что моя мать его не пускает, хотя она в письме его приглашала. Он заявил также, что моя мать специально его оклеветала, сама специально спрятала две общие тетради и свалила на него, что будто бы он украл эти общие тетради, чтобы найти повод его не пускать. Но я хорошо помню, как он уверял меня, что не совершал никаких краж. Я из радиодеталей изобрёл «жучок», устройство для прослушивания всех разговоров. Однажды я стал играть с Пашей в шахматы на этот «жучок». Он выиграл и получил этот «жучок» в свою полную собственность. Он имел теперь право его продать, подарить и т. д. Ещё я подарил ему радиоприёмник. Моя мать уверяла меня, что он давно продал эти вещи. Когда я спросил сына, так ли это, он уверял меня, что вещи эти он не продал, что он хранит их, как память о своём любимом папочке. Услышав это, моя мать сказала: «Он лжёт. Ты сходи сейчас к нему, и пусть он тебе покажет эти вещи, если он их не продал». И только после этого Паша сознался, что солгал мне. Вот так. Сын лжёт и лжёт мне постоянно. Он является полной моей противоположностью. Он никогда мне ничего не рассказывает, всё скрывает. Старушка, которая приютила его с матерью, стала оправдывать его воровство, утверждала, что крайняя нужда заставила его совершать кражи, что мать заставляла его добывать деньги на вино. Я возразил, что лучше бы он просил милостыню, чем воровал, сказал, что просить милостыню - это честно, что сам я однажды просил милостыню, стоя на коленях посреди площади, когда был вынужден жить на свою стипендию 240 рублей в месяц, и люди щедро подавали мне. Но старушка стала говорить чушь, что он стыдился просить милостыню. Ничего себе, по её мнению, воровать не стыдно, а просить милостыню - якобы стыдно. Она всячески оправдывала Пашу и осуждала мою мать, что она не хочет привечать родного внука, который, по её словам, вылитый отец. Я возразил, что если бы Паша ходил в школу, хорошо учился бы, не лгал и не воровал, она любила бы его очень сильно и, может быть, видела бы в нём действительно родного внука. Но он не ходит в школу, лжёт и ворует, и в этом виноват только он.
Ужас! По национальности моя бывшая жена - коми. А у этого народа до 1917 года даже не было письменности. И мать его не выучила таблицу умножения, и его тоже учиться палкой не заставишь. И работать он, наверное, тоже никогда не будет, как и его мать.
Так что я мечтаю о другой жене и о другом ребёнке, который будет на меня похож, который лгать и воровать никогда не будет.

27 марта 2004 года. Мать моя уверена, что к 8 годам личность человека полностью складывается, и считает, что исправить Пашу невозможно. И насчёт того, что в Паше не течёт моя кровь, мои мама и бабушка, возможно, тоже правы. Хоть какую-то черту моего характера он должен бы унаследовать, если бы в нём текла моя кровь. И привести его к себе домой моя мама просто мне не позволит. Для того, чтобы его привести и жить с ним - я должен иметь свою собственную жилплощадь.
А как я его баловал прежде, когда он часто приходил ко мне до моего поступления в университет. Конечно, он постоянно просил у меня денег, когда я работал на фабрике и имел лишние деньги. И я тогда, увидев то, что больше всего он любит деньги, имел большие возможности заинтересовать его учёбой. Я предлагал ему решить задачку по математике или написать диктант за приличную сумму денег и щедро вознаграждал деньгами любой его успех в учёбе. Короче, я стал платить ему деньги за то, что он делает свои школьные уроки, и это его очень устраивало. Я дал ему очень много денег за то, что он выучил таблицу умножения. Я давал ему полную неограниченную свободу и никогда ничего ему не запрещал, никогда не ругал и не наказывал его ни за какие шалости. Он делал у меня всё, что ни захочет: часами глядел телевизор, играл в тетрис и другие электронные игры. Я рассказывал ему разные сказки, и он с восторгом меня слушал. Особенно понравилась ему сказка про шапку-невидимку, как в этой шапке можно было воровать всё, что угодно, и никто не мог поймать этого невидимого вора. Я верил, что в нём течёт моя кровь, верил в то, что у него есть совесть, которая никогда не позволит ему обидеть другого невинного человека, не сделавшего ему ничего плохого. Он так привык командовать мной, что однажды рассердился на меня, когда я не захотел выполнить его просьбу. Когда я гулял с ним, со мною встретились знакомые девушки, очень обрадовались и просили меня погулять с ними, поговорить, рассказать о своей жизни. Паша же требовал, чтобы я шёл с ним на качели и прекратил разговоры с этими девушками. Я сказал ему: «Вон качели - рядом. Иди туда один и покачайся а качелях, если ты хочешь. Я никогда тебе ничего не запрещаю, никогда тебя ничего не заставляю делать, если тебе этого делать не хочется, я даю тебе полную свободу. Так и ты по справедливости тоже не должен меня ни к чему принуждать, не должен мне ничего запрещать и должен тоже давать мне полную свободу. Ты делаешь всё, что ты хочешь, а я делаю всё, что я хочу. Вот это будет справедливо. Ни я тебя ни к чему не принуждаю, ни ты меня ни к чему не принуждаешь. Вот как должно быть. Если я не хочу идти туда, куда ты хочешь заставить меня идти, а хочу постоять и поговорить со своими знакомыми, ты не вправе запрещать мне что-то или принуждать меня к чему-то. Ведь я никогда тебе ничего не запрещаю и ни к чему тебя ни принуждаю». Когда я таким образом отказался исполнить просьбу сына и продолжал разговаривать со своими знакомыми девушками, Паша вдруг рассердился и воскликнул: «Ах ты не будешь меня слушаться?! Тогда я вот что тебе сделаю!» Он подбежал ко мне, задрал мою юбку, и девушки увидели мои половые органы. Не мог же я его наказать за это, шлёпнуть, например, - это бы было обидно и несправедливо, ведь он меня не ударил, не принёс мне физической боли, а только обнажил меня перед глазами девушек. Я хотел было тоже снять с него штаны, чтобы и его половые органы все увидели, отомстив ему той же монетой, но он так завизжал, что мне стало неудобно перед людьми, которые могут неправильно меня понять. Пожалуй, всего один единственный раз я отшлёпал его, когда он сам первый поднял на меня руку, разозлился на меня за что-то и стал со злостью меня бить. (Те страдания, которые я ему принёс, когда был религиозным фанатиком, - не в счёт. После того, как я стал убеждённым атеистом, я стал самым добродушным человеком и стремился только к тому, чтобы жить для кого-то, служить кому-то, приносить радость кому-то).

Да и мама моя хорошо относилась к внуку, занималась с ним русским языком, и, хотя и ворчала, но всё же позволяла ему очень часто ночевать у меня. Один раз пьяная Тоня пришла за сыном, а он не захотел уходить от меня к ней. «Не хочу я к маме. Когда она пьяная - она очень плохая, злая. Можно мне у тебя остаться, папа?» - робко попросил меня сын. «Конечно, ты же свободный человек, а не раб! - горячо воскликнул я. - Ты имеешь право ночевать там, где тебе больше нравится. И никто не вправе требовать от тебя послушания. Если тебе лучше с папой, а не с мамой, твоя мама не вправе принуждать тебя находиться рядом с ней». Я бы, конечно, и маму его Тоню пустил посидеть, чайку попить, может быть, даже ночлег ей предоставил в своей комнате, но моя мать решительно не позволяла пустить Тоню за порог, так как та однажды уже облевала все ковры, когда я пустил её пьяную. Поэтому я не открыл Тоне дверь и сказал ей, что мой сын Паша не хочет с ней идти, а хочет остаться ночевать у меня, и он будет ночевать там, где хочет. Тоня целый час ломилась в дверь, стараясь вышибить замок, обзывала меня идиотом ненормальным, утверждала, что нормальный мужик юбку никогда не оденет и не будет позориться. Я же ото всей души смеялся над ней и всё спрашивал её, а что в том плохого, если мужик носит юбку, разве он этим кому-нибудь вредит? И если я идиот, как она утверждает, то как же я тогда закончил почти с отличием, с единственной четвёркой по экономике, Фрязинский техникум электронных приборов в Московской области? Разве могут идиоты отлично учиться? Потом соседям надоел шум, который устроила пьяная Тоня, и они выкинули её из подъезда.

Пьяная Тоня ломится в дверь. Аудиозапсь на диктофоне

Вот так мы прекрасно ладили с сыном, а потом он вдруг захотел бросить школу. Надоело ему учиться. И я не мог теперь платить ему деньги за то, что он учится в школе, так как я бросил фабрику и поступил учиться в Кинешемский филиал Московского Государственного Индустриального Университета на дневное отделение по специальности «Технология машиностроения», и мне начислили стипендию 200 рублей в месяц. Матери моей Паша продолжал врать, что учится в школе, но она проверила и выяснила, что он врёт. После этого он обещал, что скоро пойдёт учиться в школу. Мать обещала, что проверит. Однажды его ловили на базаре, когда он воровал бананы, потом он обокрал ларёк. Мне стало известно, что он состоит уже давно на учёте в детской комнате милиции, но он уверял, что это не так. Тогда моя мать предложила мне взять его за руку, пойти с ним в милицию и всё выяснить. После этого он перестал приходить ко мне, исчез неизвестно куда, и никому стало неизвестно его место проживания. Когда я зашёл в милицию, мне показали множество дел по случаю краж, совершённым моим сыном, а также то, что он находится в розыске, и милиция пытается безуспешно установить его место обитания. В декабре 2003 года моя мать получила письмо от внука из следственного изолятора. Она написала ему, чтобы он пришёл поговорить, как выйдет на свободу. На прошлой неделе я случайно зашёл к одной знакомой старушке и увидел там сына. Я удивился, почему он не приходит ко мне, неужели ему не охота поиграть на моём компьютере? Он так до сих пор и не пришёл. Хотя по поводу воровства из государственных магазинов у меня написано на Форуме на следующих страницах в теме «О воспитании ребёнка», где я обосновываю точку зрения, что за такое воровство всё же физическое наказание применять не следует

28 марта 2004 года. За что же сын может меня ненавидеть? Насколько он помнит, я всегда относился к нему справедливо, никогда не пытался сделать из него послушного раба, как это делают другие родители, забивая и запугивая своих детей с самого раннего возраста, внушая им, что они должны покорно слушаться своих родителей, как будто они рабы, а не свободные люди. Его всегда интересовали только деньги. И принуждать его к учёбе было бы жестоко и несправедливо. Он же, если бы имел в своей душе хоть немного благодарности, так ради того, чтобы отблагодарить меня за всё, что я делал для него, за ту неограниченную свободу, которую я ему давал, за то, что я никогда его ни за что не ругал и не наказывал, а разрешал ему делать всё, что он ни пожелает, за всё это в благодарность ко мне он должен бы сделать усилия над собой, стать примерным учеником или хотя бы просто никогда не лгать и не воровать, стать честным человеком, что вообще легко . Но он проявил по отношению ко мне свинскую неблагодарность. И в этом виноват только он. Я же поступал всегда с ним по справедливости.

30 марта 2004 года. Вот уж неправда, что Паша никому не нужен, и никто его не ждёт. Это я не нужен Паше, и он даже не обратил внимание на моё приглашение, потому что знает, что денег за просто так я ему не дам, а его кроме денег ничего и не интересует. На компьютере играть он ходит в компьютерный клуб. Когда он учился в школе, я давал ему деньги за то, что он учится. А теперь, когда он бросил учёбу, давать ему денег не за что. Я убеждён, что если ребёнок не хочет ходить в школу и учиться - принуждать его к этому нельзя. Но пусть тогда идёт работать и зарабатывает деньги честным трудом. Хватит быть паразитом. Нашлась добрая старушка, пустила жить в свою избу и кормит его на свою пенсию, а ему не стыдно сидеть дома и ничего не делать, пить соки из этой старушки! Мать его никогда не работала, жила за счёт мужиков-сожителей, которые кормили её, и он весь в свою мать уродился. Вот уж кормить паразитов совсем ни к чему. Пусть или учится или работает и сам деньги зарабатывает. Давать деньги надо только за умственный или физический труд. Он прекрасно понимает, что я не дам ему больше ни рубля. В шахматы я ему тоже больше не поддамся, и ему меня не выиграть и не получить с меня деньги таким способом. Хотя шахматы - тоже умственный труд, требуют умственных усилий, развивают способность к логическому мышлению, способствуют интеллектуальному развитию человека. И я очень щедро заплатил бы ему, если бы он стал играть со мной в шахматы на деньги и выиграл меня. Его напряжённое обдумывание шахматных ходов получило бы щедрое денежное вознаграждение, но он совсем обленился, и ему лень ломать голову над шахматами. Гораздо легче выпросить деньги или украсть, чем зарабатывать их физическим или умственным трудом. Так что я ему совсем не нужен и не интересен. Вот он ко мне и не приходит. То, что он примитивен - меня мало волнует. Плохо то, что он не имеет совести и сострадания к другим людям, плохо то, что он не стыдится жить бесполезно для общества. Пусть бы он был простым грузчиком и честно зарабатывал деньги - я бы бесконечно восхищался и гордился таким сыном. Но он лжёт, ворует и стремится жить за счёт других людей, имеет отвращение не только к учёбе, но и ко всякому труду. И с этим ничего я не могу поделать. Что я могу сделать в такой ситуации? Моего сына очень устраивает такая жизнь, какую он сейчас ведёт - не учиться и не работать, жить у доброй старушки, которая его кормит, иногда попрошайничать или воровать, ходить играть в компьютерный клуб. Дом этой старушки совсем недалеко от меня. Однако он ни разу не зашёл ко мне после моего приглашения. Может быть, мне следует взять его к себе жить? Но я не могу сделать это против его воли и насильно заставить своего сына жить с собой. Ведь я уважаю его свободу личности. Он вправе сам решать - с кем ему жить. Со старушкой, которая не читает ему морали за то, что он не учится и работать не собирается, ему, видимо, больше нравится. Так что я не понимаю, что можно сделать в данной ситуации.

30 марта 2004 года. Что плохого в том, что я давал деньги своему сыну за то, что он выполнял школьные уроки? Учёба в школе - это общественно-полезный умственный труд, и платить за умственный труд следует не меньше, чем за физический труд. Пожалуй, не я, а эта старушка избаловала моего сына - кормит его и не заставляет его ни работать, ни учиться. Неужели лучше было бы заставлять его учиться методом побоя и шантажа: не пойдёшь в школу - ремня получишь, как поступают многие родители? Вот таких родителей, которые, угрожая ремнём, заставляют своего ребёнка ходить в школу, ребёнок должен законно ненавидеть, и в своей ненависти к такому родителю-тирану он будет абсолютно прав. Не хочешь ходить в школу - иди и работай у меня в огороде, помогай копать картошку - тоже денежку получишь. Но зарабатывай деньги, приноси пользу другим людям, чёрт возьми! Но Паша один раз поработал на картофельнике и больше не захотел. Физические наказания ремнём, угроза ремня - всё это отвратительные вещи, унижающие человеческое достоинство ребёнка. Он не виноват, что у него нет физической силы, чтобы дать сдачи своему папе, который его ударил. Ему остаётся только смириться и проглотить обиду. Если уж невозможно привить данному человеку любовь к учёбе или труду, то надо заинтересовывать их работать или учиться, используя денежный стимул, то есть методом пряника. Заставлять же учиться или работать методом кнута - просто мерзость.

Не я, а он несёт ответственность за все свои преступления. И к уголовной ответственности его привлекли. Он сам виноват в своей нечестности! Жаль только, что дали ему условный срок наказания. Адвокат, блин, выискался добренький, оправдал его перед судом. А надо бы посадить его в тюрьму и надолго, чтобы другой раз боялся воровать. Вот такие воры всю страну растащили и разворовали. По их вине распалась могучая Советская держава. Сталин бы быстро всех воров упрятал за решётку, если бы был сейчас у власти. В Библии что написано о Боге? Бог никакого греха не оставляет без наказания. Каждый преступник должен сидеть в тюрьме, и ни один грех не должен оставаться без наказания. При Сталине были дисциплина и порядок. Сталин, следовательно, и был Богом, который не оставлял ни одного греха без наказания. Умер Сталин, эгоистические интересы завладели людьми, всё растащили и разворовали. Ничего хорошего ждать нельзя, пока сталинисты не придут к власти и не наведут порядок и законность.

31 марта 2003 года. По-моему, Паша тюрьму заслуживает за своё поведение, а не горячие пирожки, не мороженое и не тортик! Впрочем, я не собираюсь его наказывать. Пусть этим делом милиция занимается и суд. Но деньги свои, потом на фабрике заработанные, я потрачу лучше не на него, а на других хороших и честных людей. Лучше подать милостыню старушкам, стоящим с протянутой рукой, чем покупать пирожки молодому подростку, который и сам способен вполне заработать деньги на пирожки.

1 апреля 2004 года. Безжалостный и жестокий эгоист не заслуживает сострадания. Сострадания заслуживают те, кому он принёс страдания и в будущем тоже принесёт ещё больше страданий, если не наказать его самым суровым образом за его дурные поступки. Всех нечестных людей Сталин сажал в тюрьмы и концлагеря, потому что он был величайшим гуманистом и поэтому должен был защитить от этих бессовестных негодяев всех честных людей, которые оставались на свободе. Я бы, наверное, жалел сына, если бы он был просто обыкновенным лентяем. Я и сам бываю иногда очень ленив. Но лгать то зачем? Разве что мне назло. Неблагодарность - это проявление подлости и садистских наклонностей. Сколько раз я выполнял различные просьбы Паши. А он не пожелал выполнить мою единственную просьбу - никогда не лгать мне и ничего от меня не скрывать. Его лживость сходна с клептоманией, и объяснить её можно только подлостью его характера, который он полностью унаследовал от своей матери.

2 апреля 2004 года. И обо всех процессах, происходящих в радиоприёмнике, я сыну увлекательно рассказывал, и опыты разные физические ему показывал. Он с интересом меня слушал, наблюдал эти опыты и стал даже немного разбираться в схемах плееров и их ремонте. Сообразительный всё-таки, похоже, был мальчик. И в шахматы я его очень быстро научил прекрасно играть. Прекрасно мы с ним ладили. Были с ним такими прекрасными друзьями. Я ведь его ни за что не ругал и не наказывал. Даже тогда, когда он украл у меня деньги из кошелька и был уличён моей матерью, я заступился за него и сказал: «Вообще надо сделать коммунизм, чтобы всё было общее, обобществить и всю личную собственность. Разве хуже будет жить, если все автомобили станут общими, и каждому будет позволено сесть на любой свободный автомобиль и покататься на нём досыта». И зачем ему надо было лгать мне? Почему он не доверял мне? Почему так стыдился своих преступлений, что яростно отрицал всё то, в чём обвиняет его милиция? И зачем было лгать, что он хранит подаренный ему радиоприёмник, как память о папе? И почему он вдруг перестал приходить? Для чего нужно было брать эти две общие тетради, а потом отрицать это?

3 апреля 2004 года. Для чего вору нужно лгать милиции - понятно. Но мне то зачем сын лжёт? Ведь я - не милиция и не судья. Неужели он думает, что я накажу его, если он хотя бы сейчас подробно расскажет о всех кражах, которые он совершил в прошлом, о мотивах своих поступков?

В общем, он пришёл ко мне, когда я сказал ему, случайно встретив его на улице, что у меня есть компьютер. Он пришёл не ко мне, а к компьютеру.

30 декабря 2004 года. Эх, какой же я размазня! Слабо мне выпороть своего подлого сына! А ведь он этого заслуживает, воруя деньги из касс магазинов. Моя мать писала ему в тюрьму, когда он находился под следствием, о том, что кассирша пострадает, и ей придётся выплачивать украденные им деньги из своей зарплаты. Он знал, что, воруя деньги из кассы, он причиняет страдания ни в чём неповинным людям! И ему никого не жаль кроме себя. Какая жестокость! Так как он прихрамывает на ногу, ему назначили пенсию. При том у него была возможность учиться в ПТУ и иметь готовое питание. Нужды воровать никакой не было. Мне очень обидно то, что ему все эти многочисленные преступления прощают, может быть, потому что ему только 15 лет, и зло остаётся безнаказанным.

И после всех этих краж, которые он совершил, моя мать и бабушка ещё отнесли ему в больницу гостинцев, когда он там лежал. Сегодня он опять пришёл, сидел за столом, и они его угощали. Единственное, на что у меня хватило духа сегодня, это крикнуть: «Господи! Когда же его посадят в тюрьму! Как я хочу, чтобы его быстрее посадили, и дали ему побольше срок! Сколько людей пострадало из-за этого вора!»

22 марта 2005 года. Наконец то правосудие свершилось! Сегодня я узнал, что вора Пашу упрятали наконец-то в детскую колонию за его многочисленные кражи. Так ему и надо. Место вора – в тюрьме.

Резюме. На сайте http://ateist4.narod.ru я действительно написал однажды такие слова: "Я глубоко презираю своего сына, потому что он ворует и лжёт", но я не говорил ему этих слов в глаза. Я от него не отрекался и всегда принимал его, когда он приходил. Не я его бросил, а он меня. Не он мне оказался ненужным, а я ему оказался ненужным. Когда он приходил, он молчал, ничего не рассказывал, я играл с ним просто в шахматы. Другом он меня своим никогда не считал, тайн своих мне никогда не доверял. Но если я даже когда-то такое написал, то это вовсе не значит, что так оно и есть. Да, в ту минуту я мог его презирать, когда писал это. Но через пять минут моё презрение могло исчезнуть.
А вообще-то, может быть, это и нехорошо, что я такой мягкотелый, никогда ни за что не ругал и не наказывал своего сына, всё ему прощал.

На главную страницу