Идеократия – это лучший общественный строй.

Только при господстве самой верной идеологии человечество может стать счастливым.

Любой запрет в уголовном и административном кодексе должен быть логически обоснован так, чтобы всякому была очевидна польза от этого запрета.

Существуют общепринятые законы формальной логики, пользуясь которыми в споре, можно прийти к единому мнению. Например, на вопрос, доказана ли теорема Пифагора, существует только два взаимоисключающих ответа:
1. Теорема Пифагора доказана.
2. Теорема Пифагора не доказана.

Какая-то теорема не может быть одновременно и доказана и не доказана, но либо является доказанной, либо является недоказанной.

Всякий, кто ознакомится с доказательством теоремы Пифагора, обязан признать тот факт, что эта теорема доказана, если он не может указать на логические ошибки в доказательстве этой теоремы.

Точно также польза от принятия какого-либо законодательного запрета является либо доказанной, либо недоказанной, и всякий законопроект, запрещающий что-либо, должен приниматься только в том случае, когда доказана польза от принятия этого законопроекта.

В идеократическом государстве не будет парламента, а вся законодательная власть будет сосредоточена в руках одного самого умного и самого справедливого человека – идейного Вождя, который может убедить абсолютно всех граждан страны в необходимости принятия тех или иных законопроектов, доказав всем пользу принятия этих законопроектов.

Законодательная инициатива принадлежит как вождю, так и другим гражданам. Принимая решение что-либо запретить, Вождь убедительно доказывает пользу введения данного запрета. Мнение Вождя считается единственно правильным, и законопроект принимается в том случае, если не найдётся ни одного гражданина страны, который мог бы опровергнуть доказательство пользы от принятия данного законопроекта. Принятие законопроекта будет признано ошибочным, и законопроект будет отменён, если позднее найдётся человек, который сможет логически опровергнуть пользу принятия данного законопроекта, тем самым доказав его вред: любое ограничение свободы кого-то, не приносящее пользы, приносит бесполезное страдание кому-либо, то есть заведомо является вредным. Вождь, допустивший ошибку, лишается своего статуса Вождя, если по его вине был принят законопроект, который принёс вред и страдания невинным людям и не принёс реальной пользы. Гражданин, указавший на ошибку Вождя, немедленно становится Вождём, а прежний Вождь отправляется в отставку. Каждый гражданин страны имеет доступ в сеть Интернет, где он имеет право выступить с конструктивной критикой предлагаемого Вождём законопроекта. Вождь отстаивает свою точку зрения, обязательно рассматривает мнение всех инакомыслящих и аргументировано опровергает мнение этих инакомыслящих в публичном споре. Вождю могут помогать в этом идеологические работники. После того, как Вождь докажет несостоятельность критики своего законопроекта, повторная критика с использованием прежних несостоятельных аргументов запрещена.

При Идеократии разрешена конструктивная оппозиция, но инакомыслие по любому вопросу разрешено только один единственный раз. Моральным долгом каждого гражданина является высказывание своего мнения, отличного от господствующей идеологии, если такое мнение вдруг возникает, и сокрытие своего инакомыслия считается безнравственным поступком. Идеологические работники внимательно изучают мнение инакомыслящего и доказывают ему ошибочность его мнения, убеждают его в правильности существующей идеологии, если инакомыслящий не прав. Инакомыслящий вправе отстаивать свою точку зрения до тех пор, пока он может доказать истинность всех своих посылок, из которых он выводит логически следствие.

Если инакомыслящий не может доказать истинность хотя бы одной из своих посылок, то он должен признать необоснованность своей точки зрения, признать своё поражение в споре и перестать быть инакомыслящим. Повторное инакомыслие по тому же самому вопросу с теми же самыми несостоятельными аргументами рассматривается как мелкое хулиганство, мотивированное упрямством, уязвлённым самолюбием и нежеланием признать своё поражение в споре, и влечёт за собой бан в Интернете, в СМИ, жёсткий запрет на участие в дискуссиях для данного гражданина, нежелающего признать очевидное для всех поражение его в споре с господствующей идеологией.

Только том случае, если инакомыслящий сможет обосновать истинность всех своих посылок, и если в его умозаключениях отсутствуют логические ошибки, в господствующую идеологию будут внесены изменения, а данный гражданин может занять место Вождя или стать одним из идеологических работников.

Примеры абсолютно истинных утверждений.

Никто не доказал вред обществу от чтения чужих писем, прослушивания чужих телефонных разговоров, и проникновения в тайну чужой личной жизни. Никто не опроверг справедливость следующего рассуждения: «Если ты делаешь хорошее дело, то не можешь подвергнуться общественному осуждению, и у тебя нет причин делать это дело в тайне от общественности. Если же ты делаешь вредное для общества дело, то справедливо, чтобы общество узнало об этом и осудило тебя за это дело по справедливости». Следовательно, не должно быть запрета на чтение чужих писем, на прослушивание чужих телефонных разговоров, на сбор и распространение любой правдивой информации о частной жизни какого-либо человека без согласия этого человека.

Никем и никогда не была доказана польза прикрытия своей наготы или польза от ношения какой-то определённой формы одежды за исключением соблюдения правил техники безопасности. Следовательно, не должно быть никаких запретов по этому вопросу, не должно быть никаких уставов, предписывающих ношение какой-либо определённой формы одежды, никакого дресс-кода, никакого запрета на наготу.

Никто не доказал того, что все иностранцы, желающие приехать в Россию и получить российское гражданство, являются вредными и плохими людьми. Никто не доказал, что все они не способны честно работать на благо нашей страны. Следовательно, не должно быть никаких запретов на въезд в нашу страну иностранцев, и не должно быть никакой дискриминации по отношению к иностранцам.

Никто не доказал, что от ношения фашистской свастики, от празднования фашистами дня рождения Гитлера есть какой-то вред обществу. Следовательно, не следует разгонять силами милиции фашистские митинги, и вообще любые мирные митинги и демонстрации ограничивать законодательно не следует, однако, в том случае, если фашистская идеология признана либо антинаучной, либо противоречащей догмату нравственности («золотому правилу»), освещать в средствах массовой информации эти митинги или предоставлять фашистам трибуну в государственных СМИ для пропаганды своих взглядов не имеет никакого разумного смысла.

Никто не доказал, что от всеобщего принудительного среднего образования есть реальная польза обществу, никто не объяснил, зачем математику и программисту нужно знать отечественную историю, и зачем ткачихе знать иностранный язык. Следовательно, принуждать ребёнка против его воли к получению даже самых базовых знаний по какой-либо учебной дисциплине не имеет никакого смысла, и посещение любых уроков школьниками и студентами должно быть чисто добровольным.

Никто не доказал, что просмотр порнографии приносит вред. Следовательно, порнографию запрещать не надо.

Никто не доказал пользу от введения смертной казни, следовательно, смертную казнь вводить нельзя.

Википедия об Идеократии.

Идеократия, идеократизм («власть идей, идеалов») – термин для обозначения общественного строя, основанного не на предании и не на материальных интересах, а на сознательных идеях. Идеология нацелена на всеобъемлемость своего влияния, на тотальную всеохватность умов.
Для идеократии характерны:
1. Догматизм или разительное доминирование определённой, официально провозглашенной системы воззрений, являющейся ориентиром и базой объяснения деятельности, поступков, ценностей, норм;
2. Высокий уровень обезличивания индивидуумов общества, в котором царит идеократия;
3. Жесткие меры пресечения инакомыслия;
4. Консерватизм;
5. Идейный стимул, идейные соображения зачастую главенствуют над экономическими и социальными стимулами, параметром человеческих ресурсов;
6. Вторжение и проникновение идеи, как правило, относящейся к философскому знанию в иные виды знания – бытовое и даже научное.
Примерами идеократии могут служить: Зрелое Средневековье с церковным догматизмом; якобинская диктатура, исповедовавшая принципы Руссо, в частности эгалитаризм (мелкобуржуазная утопия, проповедующая всеобщую уравнительность как принцип организации общественной жизни); СССР и т. д.
Стоит отметить, что в идеократическом обществе идеи провозглашаются открыто и громогласно. Более того, провозглашение идей может в случае необходимости подкрепляться силовыми методами. В НЕидеократическом обществе, идёт прежде всего скрытое промывание мозгов, манипуляция сознанием, силовые же методы применяются не столь часто.

Совершенно верно сказано, что идеология при идеократии нацелена на всеобъемлемость своего влияния, на тотальную всеохватность умов. Истина всегда только одна, и никто не вправе не согласиться с тем, что строго доказано, как теорема Пифагора.

Выясним правомерность признаков идеократии, указанных в Википедии.

1. Догматизм в виде аксиом философского мировоззрения и нравственных ценностей обязательно будет присутствовать в данном справедливом и гуманном обществе хотя бы потому, что невозможно доказать существование чужой боли, чужих ощущений и сознаний, невозможно доказать реальность внешнего мира, невозможно объяснить, зачем и почему надо поступать всегда согласно золотому правилу: «Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы сделали тебе». Следовательно, каждый гражданин обязан верить в существование чужой боли и не причинять умышленно страданий другим гражданам. Моральный долг каждого гражданина быть добрым, отзывчивым, проявлять жалость и сочувствие к другим гражданам. Быть убеждённым атеистом, то есть не считать всё происходящее промыслом божьим и активно бороться с несправедливостью – также моральный долг каждого гражданина, так как бесспорная польза атеизма очевидна: увидев происходящее преступление, верующий во всемогущего, вездесущего и всевидящего бога человек будет рассуждать так: «Раз бог видит всё и не вмешивается, допуская это преступление, – значит, на то его воля. Зачем же я буду вмешиваться и мешать божьему промыслу?» . Конечно, невозможно логически доказать то, что все происходящие злодеяния не являются промыслом божьим. Но человек, считающий все происходящие злодеяния промыслом божьим, превращается в равнодушное чудовище, в морального урода, и именно потому надо принять, как аксиому, на веру, следующую догму: не всё в окружающем мире целесообразно и прекрасно, зло существует и не является божьим промыслом, следовательно, всемогущий и всеблагой бог не существует. Следовательно, не религия, а именно атеизм должен стать основой общепринятой идеологии, так как только атеизм делает человека активным строителем счастливой жизни и борцом против существующего в мире зла. Атеизм был, конечно, догмой в идеологии СССР, так как атеисты не могли доказать несуществование бога, но только благодаря этой догме можно было воспитать активного строителя коммунистического общества.
2. Высокий уровень обезличивания индивидуумов общества, в котором царит идеократия, к сожалению, имел место в СССР, но не по вине идеократии или недостатков советской идеологии, а по совсем иным причинам: люди по-прежнему ленились думать своей головой, были подвержены стадному инстинкту, вере в авторитеты, условностям, стереотипам и предрассудкам старого общества, были трусливы и забиты, и не существовали технические средства для выявления вредителей и врагов народа. Центр никак не мог проконтролировать то, что творилось на местах, и сурово наказать тех местных руководителей, которые злоупотребляли властью. Не было диктофонов и камер, при помощи которых можно было бы добиться справедливости правосудия и наказать действительно виновных. Враги нового общества могли организовываться в преступные группы, обеспечивая ложное алиби друг другу и уходя от всякой ответственности, а честные люди могли быть привлечены к ответственности по ложным доносам объединившихся в преступные группы лжесвидетелей. Сама же по себе идеократия, как доказано выше, вовсе не порождает обезличивания индивидуумов общества, так как всякая конструктивная критика снизу только поощряется, и у того, кто окажется умнее Вождя, есть шанс занять место Вождя. Естественно, в многочисленных отраслях науки всегда будут новаторы и революционеры, и если появится новый Эйнштейн, то его яркая индивидуальность в идеократическом обществе будет оценена по заслугам, так что в картину мира будут внесены значительные революционные изменения, если он сможет всех остальных учёных убедить в истинности своей новой теории.
3. Жёсткие меры пресечения инакомыслия проявляются в том, что идеологический работник проводит индивидуальную беседу с инакомыслящим и либо аргументировано переубеждает этого инакомыслящего и доказывает ему ошибочность его иного мнения, либо, если этот инакомыслящий оказался действительно гениально прав, вносит изменения в господствующую в обществе идеологию, так что это новое иное мнение становится общепризнанным мнением всего общества до тех пор, пока кто-то его не опровергнет. Обсуждению не подлежат только основные мировоззренческие аксиомы и моральные ценности, следование которым является нравственным долгом всякого человека: не убивай; не кради; не насилуй; не причиняй другому страдания, если не можешь доказать необходимость и полезность причинения таких страданий.
4. Обвинение идеократии в консерватизме равносильно обвинению математики в консерватизме. Как в математике навсегда останутся неизменными основные математические аксиомы и твёрдо установленные в виде теорем математические факты, так и в идеократическом обществе всегда останутся неизменными материалистические догмы и нормы морали, предписывающие гуманное отношение ко всякой человеческой личности, запрет на убийство и насилие. Но это не мешает развиваться математике и идеократической идеологии, обогащаясь постоянно новыми идеями. Сам же по себе Советский Союз, как принципиально новое идеократическое государство, не только не имел никакого отношения к консерватизму, но был основан на сломе большинства прежних обычаев и традиций. В животном обществе и при капитализме главной традицией является следующая традиция: «Всё пусть достаётся самому сильному, а на интересы слабых плевать». В животном мире и при капитализме существует конкуренция, борьба за ресурсы между разными особями. В социалистическом же обществе социальный дарвинизм признаётся безусловным злом, и на место жестокой борьбы и конкуренции приходит братская взаимопомощь и коллективизм, то есть старые традиции и обычаи уничтожаются полностью и возникают принципиально новые традиции, обычаи и ценности. Далее, конечно, после происшедшей революции в области морали традиции меняются не очень быстро, но всё же эти изменения есть, и говорить об абсолютной консервативности идеократического общества было бы неправильно. Может возникнуть предположение, что любое изменение в идеологии приведёт к неизбежной замене Вождя, допустившего ошибку, другим человеком, указавшим на эту ошибку, и поэтому, дескать, Вождь кровно заинтересован в том, чтобы не нашёлся в обществе инакомыслящий, более умный, чем Вождь. Но это предположение вряд ли можно считать правильным, так как вряд ли может место Вождя в этом идеократическом обществе занять столь подлый человек, для которого всего важнее личный авторитет и личная власть, а не благо своей страны. Кроме того, отставка Вождя носит временный характер, и у Вождя, допустившего ошибку, есть шанс найти ошибку у своего преемника и снова занять пост главы государства. Поэтому, если он оптимист, он не будет унывать после своей отставки и не потеряет надежду исправить свой промах и вновь стать идейным Вождём. Таким образом, после своего возникновения идеократическое общество обладает самым умеренным консерватизмом, распространяющимся только на материалистические догмы и базовые моральные ценности. Можно сказать, что базовой неизмененной традицией в философии останется так называемый «наивный реализм» народных масс, неприятие ими солипсизма, и только в этом будет заключаться консерватизм и догматизм в философии.
5. Идейный стимул, конечно же, является главенствующим, и каждый гражданин обязан думать в первую очередь о благе всего человечества, и не имеет права делать то, что приносит вред обществу.
6. Вторжение и проникновение идеи, как правило, относящейся к философскому знанию в иные виды знания – бытовое и даже научное, действительно имеет место при идеократии. Ведь главной ценностью этого идеократического общества является счастье всех граждан, главной задачей – ликвидация любых страданий, а это будет основным вопросом исследований философской науки. Научное эмпирическое знание основано на вере в повторяемость результатов эксперимента и в честность экспериментаторов и потому не может быть признано столь же достоверным и убедительным для всех, как чистое математическое знание, являющееся следствием очевидных аксиом. Только с большей или меньшей степенью вероятности можно судить о степени честности и правдивости тех или иных учёных, публикующих результаты своих экспериментов. Нельзя предсказать, исчезнут или не исчезнут когда-либо все лжецы и вредители. Ясно одно: эти лжецы и вредители не исчезнут сами по себе, если не будут находиться под бдительным контролем всего общества и не будут подвергаться жёстким карательным санкциям.

Кто есть наши враги?

Наши враги – фашисты, считающие, что высшая раса должна поработить низшую и эксплуатировать её. Наши враги – сторонники социального дарвинизма в человеческом обществе, которые считают, что самый сильный должен побеждать, достигать своей цели и не щадить слабых. Наши враги – те, которые не признают равную ценность всякого человека, независимо от его интеллектуального развития. Наши враги – все те, которые выступают против полного юридического равноправия всех людей, независимо от их развития и социального статуса. Если бы в настоящее время существовало крепостное право или рабство, то нашими злейшими врагами были бы сторонники этого крепостного права или рабства, выступающие за то, чтобы его увековечить.

Нужно ли вести полемику и идеологическую войну с этими врагами? Это непростой вопрос. Всё зависит от мотивов, которые ими движут. Прежде надо выяснить, кто они, эти наши враги, отъявленные злодеи или же искренне заблуждающиеся люди? С одной стороны, есть вещи, которые невозможно доказать, такие, например, как существование чужой боли, и поэтому не имеет смысла дискутировать с человеком, который утверждает: «Я не буду никого жалеть кроме себя, потому что я не верю в существование чужой боли». Но у сторонников социального дарвинизма и фашистов могут быть и иные оправдания, вплоть до утверждения, что якобы только самая разумная раса может спасти планету и человечество от гибели, если будет жестоко властвовать над отсталой расой, подавляя её силой, и в таком случае дискуссия с идеологическими противниками, открытое отстаивание равноправия и свободы как высшей ценности в идеологической полемике будет иметь смысл. Ведь сохранение цивилизации важнее, чем ликвидация страданий, и если кто-то докажет необходимость жертв и страданий ради сохранения жизни на планете, то придётся отказаться тогда от оптимистической и гедонистической идеологии и признать правоту своих идеологических противников. Но, пока никто не обосновал необходимость насилия, неравенства, жертв и страданий, будем верить в то, что этой необходимости нет, и признаем идеологически несостоятельной и недопустимой противоположную точку зрения. Просто будем строго следовать простому правилу: пока не доказано, что от причинения страданий кому-то есть польза, нельзя причинять эти страдания.

15 марта 2011 года. Владимир Леонидович Фомин

Критические замечания.

Совершенно несостоятельным является утверждение: «Догматизм в виде аксиом философского мировоззрения и нравственных ценностей обязательно будет присутствовать в данном справедливом и гуманном обществе хотя бы потому, что невозможно доказать существование чужой боли, чужих ощущений и сознаний, невозможно доказать реальность внешнего мира, невозможно объяснить, зачем и почему надо поступать всегда согласно золотому правилу: «Не делай другому того, что ты не хочешь, чтобы сделали тебе». Следовательно, каждый гражданин обязан верить в существование чужой боли и не причинять умышленно страданий другим гражданам. Моральный долг каждого гражданина быть добрым, отзывчивым, проявлять жалость и сочувствие к другим гражданам».

Хотя невозможно доказать существование чужой боли, каждому гражданину известно о существовании своей собственной боли. И если в сильном правовом государстве, где всё происходящее будет поставлено под общественный контроль, будет осуществлена неотвратимость наказания за всякое преступление, если всякий, ударивший другого, будет избит, то каждый будет верить в закон бумеранга или в неотвратимость наказания, и вера в существование чужой боли не потребуется. Единственная вера, которая будет полезна людям – это вера в повторяемость результатов опыта, вера в существование неизменных законов природы, например, вера в то, что брошенный камень упадёт на Землю и в 101-й раз, если упал на Землю 100 раз. Вера в закон бумеранга или вера в неотвратимость наказания – это вера, подтверждённая опытом, если существует механизм, осуществляющий это неотвратимое наказание всякого преступника. Вера же в существование чужой боли не может быть подтверждена никаким опытом. Идеология идеократического государства вовсе не нуждается в каких либо аксиомах, догматично принимаемых на веру, если справедливость этих аксиом невозможно подтвердить никаким опытом. Для того, чтобы быть заинтересованным в неотвратимости наказания за нанесение побоев ему, достаточно верить в существование своей собственной боли и в стремлении тел других людей избежать внешнего наказания, а вера в существование чужой боли не требуется. Поэтому ни материализм, ни атеизм не могут навязываться всем людям в качестве единственно-правильной идеологии.

Неверным является и следующее утверждение: «Быть убеждённым атеистом, то есть не считать всё происходящее промыслом божьим и активно бороться с несправедливостью – также моральный долг каждого гражданина, так как бесспорная польза атеизма очевидна: увидев происходящее преступление, верующий во всемогущего, вездесущего и всевидящего бога человек будет рассуждать так: «Раз бог видит всё и не вмешивается, допуская это преступление, – значит, на то его воля. Зачем же я буду вмешиваться и мешать божьему промыслу?»

Активно бороться с несправедливостью – это не моральный, а юридический долг человека, и за проявление равнодушия он должен подвергаться реальными карательными санкциями со стороны государства и общества, а не угрызениям свей совести. Закон бумеранга должен реально действовать в обществе и сурово карать не только злодеев, но и равнодушных. Тогда достаточно будет этой веры в закон бумеранга, чтобы никогда даже не желать проявить жестокость или равнодушие.

Никак невозможно согласиться и со следующими умозаключениями: «Конечно, невозможно логически доказать то, что все происходящие злодеяния не являются промыслом божьим. Но человек, считающий все происходящие злодеяния промыслом божьим, превращается в равнодушное чудовище, в морального урода, и именно потому надо принять, как аксиому, на веру, следующую догму: не всё в окружающем мире целесообразно и прекрасно, зло существует и не является божьим промыслом, следовательно, всемогущий и всеблагой бог не существует. Следовательно, не религия, а именно атеизм должен стать основой общепринятой идеологии, так как только атеизм делает человека активным строителем счастливой жизни и борцом против существующего в мире зла. Атеизм был, конечно, догмой в идеологии СССР, так как атеисты не могли доказать несуществование бога, но только благодаря этой догме можно было воспитать активного строителя коммунистического общества».

Во-первых, даже если бы не всё в окружающем мире было целесообразно и прекрасно, человек, верующий без доказательств в то, что не всё в окружающем мире является промыслом божьим, был бы ограничен интеллектуально по сравнению с тем, который ни во что без доказательств не верит. Во-вторых, в будущем обществе, где всякое зло и страдания будут уничтожены, почти всё и, возможно, даже всё будет целесообразно и прекрасно. Если невозможно логически доказать то, что все происходящие злодеяния не являются промыслом божьим, и если невозможно это доказать и экспериментально, то человек, верующий в это без доказательств, будет интеллектуально ограничен. Поэтому провозглашение атеизма и материализма общепринятой идеологией в СССР было ошибкой и привело к краху советской идеологии. Ни одному умному раскрепощённому человеку невозможно было внушить то, что надо иметь совесть, так как он, имея неограниченный никакими догмами разум, задавался вопросами: «А зачем надо иметь совесть? Какая мне выгода оттого, что я буду иметь совесть? Зачем жалеть других, если нет оснований верить в реальность внешнего мира и в реальность чужой боли?». Поэтому умный человек притворялся, будто бы у него есть совесть, будто бы он верит в реальность внешнего мира и в существование чужой боли, но, будучи умным, внимательно изучая закономерности поведения других людей, он пробирался на высокие руководящие должности. Наивные же ограниченные простачки действительно искренне верили в то, что внушает им пропаганда, но они находились в самом низу иерархической лестницы и не могли влиять никак на проводимую руководством СССР политику. Существование наивных и доверчивых людей, которым при помощи пропаганды можно было внушить любую ложь, неизбежно должно было предопределить гибель социализма.

Сомнительным является и предположение о честности и благородстве Сталина: «Центр никак не мог проконтролировать то, что творилось на местах, и сурово наказать тех местных руководителей, которые злоупотребляли властью».

Где доказательства того, что Сталин действительно хотел наказать всех этих руководителей, которые на местах злоупотребляли властью?

Не верно сказано об основных догмах: «Обсуждению не подлежат только основные мировоззренческие аксиомы и моральные ценности, следование которым является нравственным долгом всякого человека: не убивай; не кради; не насилуй; не причиняй другому страдания, если не можешь доказать необходимость и полезность причинения таких страданий».

В идеологии не должно быть ни одной догмы, которую невозможно было бы подтвердить путём какого-либо эксперимента. В противном случае, человек, имеющий неограниченный интеллект по причине отсутствия в нём веры в какие-либо догмы без доказательств на практике, будет иметь преимущество перед тем, кому можно внушить веру в какие-либо догмы. В том, чтобы действовал закон бумеранга, в том, чтобы всякий убийца, насильник, вор сурово и неотвратимо наказывался, заинтересовано большинство населения, и для этого не нужно воспитывать в людях совесть, но достаточно убедить их всех в том, что данная неотвратимость наказания выгодна для всех их. Таким образом, материалистическая догма о том, что сознание и ощущения являются продуктом высокоорганизованной материи, продуктом головного мозга – эта догма является совершенно излишней в идеологии. К тому же, эта догма, считая сознание продуктом какого-то определённого конкретного мозга, плохо согласуется с идеей о переселении души (сознания ) после смерти этого конкретного мозга в какой-то другой мозг новорожденного ребёнка.

Совершенно необоснованно утверждение: «Сам же по себе Советский Союз, как принципиально новое идеократическое государство, не только не имел никакого отношения к консерватизму, но был основан на сломе большинства прежних обычаев и традиций».

К сожалению, число вредных сохранённых традиций было достаточно велико для того, чтобы консерваторы и враги свободы захватили власть и привели социализм в СССР к гибели.

Абсолютно неверным является утверждение: «Можно сказать, что базовой неизмененной традицией в философии останется так называемый «наивный реализм» народных масс, неприятие ими солипсизма, и только в этом будет заключаться консерватизм и догматизм в философии».

Напротив, не должно остаться интеллектуально ограниченных людей, стоящих на позициях наивного реализма. О том, что такое солипсизм, и о том, что солипсизм невозможно опровергнуть никакими логическими аргументами и никакими экспериментами, должны знать все граждане! Никакого догматизма и консерватизма в философии быть не должно!

Абсолютно неверным является утверждение: «С одной стороны, есть вещи, которые невозможно доказать, такие, например, как существование чужой боли, и поэтому не имеет смысла дискутировать с человеком, который утверждает: «Я не буду никого жалеть кроме себя, потому что я не верю в существование чужой боли».

Как раз именно с таким человеком и следует дискутировать, попытаться убедить его в существовании закона бумеранга, попытаться убедить его в том, что ему выгоднее быть гуманным и справедливым. Хотя чаще всего в таких случаях нужно не убеждать, а наказывать, наказывать как за проявление жестокости, так и равнодушия. В обществе, в котором каждый испытывает свою собственную боль за проявление жестокости и равнодушия по отношению к телам других людей, независимо от того, воплотились в эти другие тела чьи-то души, способные чувствовать боль, или не воплотились - в таком обществе нет необходимости верить в существование чужой боли, так как вера в неотвратимость наказания за проявления жестокости и равнодушия по отношению к телам (даже если эти тела считать неодушевлёнными куклами, то есть быть солипсистом) будет делать невозможным даже возникновение желания проявлять жестокость и равнодушие по отношению к этим телам. Достаточно знать о существовании своей собственной боли и верить в то, что тебе будет больно, когда ты дурно поступишь по отношению к телам других людей.

Как видим, мировоззрение Владимира Фомина претерпело значительные изменения за последний год. Но абсолютно истинные утверждения остались всё теми же, не претерпели пока никаких изменений:

Никто не доказал вред обществу от чтения чужих писем, прослушивания чужих телефонных разговоров, и проникновения в тайну чужой личной жизни. Никто не опроверг справедливость следующего рассуждения: «Если ты делаешь хорошее дело, то не можешь подвергнуться общественному осуждению, и у тебя нет причин делать это дело в тайне от общественности. Если же ты делаешь вредное для общества дело, то справедливо, чтобы общество узнало об этом и осудило тебя за это дело по справедливости». Следовательно, не должно быть запрета на чтение чужих писем, на прослушивание чужих телефонных разговоров, на сбор и распространение любой правдивой информации о частной жизни какого-либо человека без согласия этого человека.

Никем и никогда не была доказана польза прикрытия своей наготы или польза от ношения какой-то определённой формы одежды за исключением соблюдения правил техники безопасности. Следовательно, не должно быть никаких запретов по этому вопросу, не должно быть никаких уставов, предписывающих ношение какой-либо определённой формы одежды, никакого дресс-кода, никакого запрета на наготу.

Никто не доказал того, что все иностранцы, желающие приехать в Россию и получить российское гражданство, являются вредными и плохими людьми. Никто не доказал, что все они не способны честно работать на благо нашей страны. Следовательно, не должно быть никаких запретов на въезд в нашу страну иностранцев, и не должно быть никакой дискриминации по отношению к иностранцам.

Никто не доказал, что от ношения фашистской свастики, от празднования фашистами дня рождения Гитлера есть какой-то вред обществу. Следовательно, не следует разгонять силами милиции фашистские митинги, и вообще любые мирные митинги и демонстрации ограничивать законодательно не следует, однако, в том случае, если фашистская идеология признана либо антинаучной, либо противоречащей догмату нравственности («золотому правилу»), освещать в средствах массовой информации эти митинги или предоставлять фашистам трибуну в государственных СМИ для пропаганды своих взглядов не имеет никакого разумного смысла.

Никто не доказал, что от всеобщего принудительного среднего образования есть реальная польза обществу, никто не объяснил, зачем математику и программисту нужно знать отечественную историю, и зачем ткачихе знать иностранный язык. Следовательно, принуждать ребёнка против его воли к получению даже самых базовых знаний по какой-либо учебной дисциплине не имеет никакого смысла, и посещение любых уроков школьниками и студентами должно быть чисто добровольным.

Никто не доказал, что просмотр порнографии приносит вред. Следовательно, порнографию запрещать не надо.

Никто не доказал пользу от введения смертной казни, следовательно, смертную казнь вводить нельзя.

Что явилось причиной пересмотра мировоззрения? Конечно же, осознание ошибочности умозаключения, будто бы не существует логических доказательств истинности солипсизма, и не существует логических доказательств ложности солипсизма, будто бы ни существование чужой боли, ни её несуществование невозможно доказать логически. На самом деле доказательство одного из этих противоположных утверждений может существовать, но быть просто неизвестно пока ни одному философу. И это доказательство, возможно, можно найти чисто логически, просто размышляя. Если же вера в какую-то философскую доктрину (например, в материализм или в «наивный реализм») является для человека источником удовольствий, то человек будет бояться думать, чтобы не додуматься до доказательств ложности этой его философский доктрины и не потерять веру в неё. Следовательно, верить без доказательств в какую-то философскую доктрину нельзя, и основывать государственную идеологию на какой-либо догме также нельзя.

29 августа 2012 года.

На главную страницу